Шапи Рабаданов: художник, поэт, скульптор

   Известен Шапи Рабаданов не только как живописец, но и как поэт. Однако как только мы вошли через ворота его дома, перед нами он раскрылся и как великолепный скульптор. Двор, словно музей, украшен скульптурами, а охраняет их огромный бетонный лев. Вот уж правду говорят: талантливый человек талантлив во всём. Хозяин дома признался, что уже три года, как он осваивает новое для себя ремесло. Несмотря на то, что большая часть работ находилась на выставке, Шапи Абдулкадыровичу нашлось, что нам показать, и в доме: одни картины украшают стены, другие спрятаны в оборудованной под мастерскую комнате.

Крал краски и рисовал на простыне

— Шапи Абдулкадырович, расскажите, как вы поняли, что живопись – дело вашей жизни?

— Я рисую с самого детства. Мой отец – профессиональный художник, и хоть он нечасто этим делом занимался и нарисовал только несколько портретов, но стал для меня примером. Я смотрел, как рисует отец, и пытался подражать ему. Тогда не было холстов. Помню, как потихоньку крал его краски, натягивал простыню на рамки, которые сам же и сооружал, и что-то там малевал.

   В моей школе в коридоре висели портреты известных российских и зарубежных художников – Брюллова, Васнецова, Венецианова, Рембрандта, Мурильо и многих других. Я смотрел на них, на их работы, и думал: «Надо же, люди достигли таких высот. Давай-ка я тоже буду стремиться хотя бы приблизиться к ним». И начал рисовать. Но серьёзно рисованием я стал заниматься где-то с начала девяностых годов, уже после приезда из Ростовской области, где я около восьми лет работал заведующим животноводческим комплексом.

   В 95-м году состоялась моя первая выставка – совместная со скульптором Умаханом Магомедсаламовым. Первая персональная выставка была в 2005-м году, вторая – в 2012-м в честь 60-летнего юбилея, и вот сейчас развёрнута третья.

— То есть можно сказать, что вы – самоучка?

— Да. В те годы, когда я хотел учиться, художественное направление в Дагестане было слабо развито, и не было места, куда бы я хотел поступить. Имелось художественное училище, но его уровень меня не устраивал. Я хотел уехать учиться в Москву, Санкт-Петербург, Ереван или Тбилиси, где готовили настоящих специалистов в этом направлении, но родители были категорически против моего отъезда. Не было в те годы ни телефонов, ни иной связи, поэтому они боялись меня одного отпускать за пределы республики. Родители посчитали, что мне нужно поступать учиться на инженерно-строительный факультет Дагестанского политехнического института, так как после землетрясения в Дагестане везде шла стройка, и специалисты в этой области были востребованы.

Примечание: 14 мая 1970 года в Дагестане случилось сильное землетрясение, в результате которого пострадало 25% территории республики. Было разрушено полностью 22 и частично 257 населённых пунктов, в том числе пострадали и города Махачкала, Буйнакск, Каспийск, Хасавюрт, Кизилюрт.

Когда я был на четвертом курсе, в институте открыли художественно-графический факультет, но перейти туда уже было невозможно, потому что многие предметы программы не совпадали. В итоге по образованию я инженер-строитель.

— Расскажите о своей первой картине. Что вы рисовали?

— Это было мое родное селение Кадар. Я сидел на спуске и рисовал, чем очень шокировал мимо проходящих людей. Многие воспринимали мое занятие несерьезно. Внизу за столом сидели свояки, которые кричали: «Эй, не позорь нас, иди сюда!» Но я всё равно продолжал рисовать. Потом, когда я уже закончил работу, один из них сказал мне: «Ты извини, зря мы, оказывается, кричали на тебя», Он признал, что это действительно стоящее дело.

   Односельчане не очень понимали меня, даже родной дядя реагировал на это так: «Нам стыдно за тебя, в краске вечно копаешься». Копаться в навозе не считалось позорным, а копаться в красках – да. Такое было тогда время.

   Я считаю, чем бы человек ни занимался, это не будет позорным, если это занятие для него любимое. Даже если ты чистишь канализацию каждый день – это не позор, если ты занимаешься этим с удовольствием. Я люблю рисовать, мне доставляет это наслаждение и успокоение, отвлекает от каких-то житейских проблем.

Процесс работы

— В вашем творчестве преобладают пейзажи и портреты. Что вы сами любите рисовать больше всего?

— Пейзажи. Мне часто заказывают портреты. Кого только я ни рисовал: и политиков, и врачей, и прокуроров с судьями. Но, честно говоря, мне не доставляет большого удовольствия, когда я рисую на заказ. Но когда работа закончена, я всё равно бываю доволен результатом, мне становится приятно, сам себя благодарю и хвалю за работу. (Смеётся)

— Когда вы рисуете пейзажи, то ездите на место или рисуете по фотографии?

— Конечно, стараюсь ездить, но не всегда получается. Иногда приходится и с фотографии рисовать, хотя это тяжело. Фотография не способна передать всей цветовой гаммы, а когда ты смотришь своими глазами, то улавливаешь самое главное. А второстепенные детали можно уже и дома по памяти дорисовать.

— Вас можно назвать художником традиционных жанров. Как вы относитесь к современному искусству?

— Я не могу оценивать их работы, потому что я их не понимаю. Мне они не нравятся, и я не считаю их трудными. Но я не хочу критиковать коллег. Видимо, каждому своё.

— Сколько работ вы уже написали?

— Законченных работ у меня более 160.

— А сколько в среднем уходит времени на одну работу?

— По-разному. Например, над картинами «Свадьба в горах» или «Взятие Кадара Тимуром» я работал по четыре месяца. Кроме самого процесса рисования, приходилось изучать, какие в те годы были дома, какую одежду носили люди. На портреты уходит меньше времени: бывает, что за четыре часа портрет готов, и он будет сделан лучше, чем тот, над которым работал неделю. А так, в среднем, на пейзаж размером, скажем, на один квадратный метр, у меня уходит где-то 15 дней.

— Как вы устанавливаете цену картины? По каким параметрам определяете, что одни будут дороже, чем другие?

— Картины – это ведь не фабричный товар, который делается по одному стандарту. Если работа требует большего труда, если она сложнее по технике, то и стоить будет дороже. Например, однажды мне заказали копию работы Айвазовского. Нужно было добиться того, чтобы небо было жёлто-голубым. Вроде сделал, а на следующий день смотрю – небо стало немного зеленоватым. Только после нескольких попыток я понял, что нужно делать, чтобы получить необходимый оттенок. Картины могут быть одинаковыми по размеру, но отличаться по сложности, по технике и времени, которое заложил автор на её создание.

— Что вас вдохновляет творить?

— Красота природы. Люди очень хорошо замечают что-то негативное, но немногие замечают ту красоту, которая их окружает. Хотя в любом уголке мира есть нечто особенное. Это меня и вдохновляет. Главное, чтобы не угасало желание рисовать. Если оно будет со мной до конца, я буду счастлив.

Поэзия

— Вы себя кем больше считаете – художником или поэтом?

— Наверно, и тем, и другим. Хотя написание стихов – это не основное моё занятие, но когда меня приглашают выступать в наши сёла на свадьбах, просят прочитать им что-нибудь, или проводятся конкурсные чтения моих стихов, тогда я себя ощущаю и поэтом. Я пишу о том, что меня задевает, волнует, о том, с чем мне самому пришлось столкнуться. Вот, например, недавно под утро я вижу сон, как мы с дочкой идём на рыбалку. Вдруг меня разбудил какой-то шум – это имам читал утренний азан. Я тогда подумал: «Жаль, я не успел рыбу поймать» (смеётся), и по этому поводу написал стихотворение «Рыбалка».

— Какие у вас творческие планы на ближайшее будущее?

— Я собираюсь съездить в горные районы и нарисовать несколько осенних и зимних пейзажей. Что касается стихов, то у меня уже есть материал на вторую книгу (прим. редакции: первый сборник стихов «Мой мир» Шапи Рабаданов издал в 1994 году), если появиться возможность, я издам и её. Кроме того, есть мысли о том, чтобы вместе с единомышленниками создать благотворительный фонд, он будет помогать одарённым детям нашей республики, которые пишут стихи, рисуют, занимаются спортом… Если мне с помощью наших людей удастся открыть такой фонд, это будет очень хорошо.

— Нам остаётся пожелать дальнейших успехов в творчестве и исполнения задумки по созданию благотворительного фонда. Ждём новых картин, Шапи Абдулкадырович!

— Спасибо! Желаю и вам двигаться только вперед.