Софья Костишина: «Для каждого театр свой»

От хореографии к режиссуре

— Софья, расскажи, как ты стала актрисой? Это было осознанное решение или случайность?

— Оглядываясь назад, я понимаю, что череда определенных событий вела к тому, чтобы я стала актрисой. В 15 лет я поступила в Белгородский государственный институт культуры и искусств. Два года успешно училась на хореографа, пока не получила травму, не совместимую с карьерой. Конечно, я была в жуткой депрессии. Детская мечта разрушилась в одночасье. Но на помощь пришла моя очень хорошая знакомая. Она стала убеждать меня перевестись к ним на факультет режиссуры любительского театра.

   Я долго сомневалась, ведь это же совсем другая профессия, но посоветовавшись с родными, все-таки решилась. Я перевелась к ним в конце 2 курса, и у меня автоматически появилось 36 «хвостов». Надо было нагонять учебную программу, и, собственно говоря, я полностью погрузилась в совершенно не знакомую мне атмосферу. Этот переход был подготовкой к актерской профессии. Ведь режиссер прежде всего должен быть хорошим актером, поэтому я начала изучать не только, что такое режиссура, но и что такое актерское мастерство. За полгода я столько перечитала!

— Сложно было переводиться?

— Сложно было в понимании. Хореография – это совсем другое. Я театром до того времени вообще не интересовалась. До 17 лет даже ни разу не была в театре, это теперь меня просто не вытянуть оттуда (улыбается). Я стала углубляться в процесс, смотреть театральные передачи, читать о театре, полностью абстрагировалась от прошлой жизни и начала идти по новой дороге. Так и погрузилась в профессию, но не сразу в омут с головой, а потихоньку. Сначала было тяжело. Думала, зачем мне это? Было непривычно то, что здесь (в театре) преобладала умственная работа, тогда как в хореографии делается упор в первую очередь на физическую подготовку. Я даже начинала в голос разговаривать сама с собой! Говорила, что уже не хочу это всё читать. Было 36 «хвостов», и это меня пугало. Но потом всё стало налаживаться. Я полюбила классическую литературу. Начала обожать Чехова, а ведь до недавнего времени я его не совсем понимала.

— С какими еще сложностями пришлось столкнуться во время учебы?

— Могу сказать, что сначала в моей голове в целом была каша, но потом ненужное стало отсеиваться, а нужное оставаться. Постепенно у меня стал прорисовываться образ театра. Но разочарований в профессии не было, она очень романтичная. Актер — наблюдатель, он должен запоминать детали. Например, идешь по городу и обращаешь внимание на то, какая мимо прошла женщина, а вот другая, у каждой своя походка, внешность – это и есть собирательный образ того или иного героя. Таким образом, у актера собирается свой архив характеров. Ведь ты не всё можешь придумать. Актерская профессия довольно интересная, но тут многое зависит от самого человека, от того, как он себя несет в мир. Ещё во время учебы я четко понимала, театр – это мое. У меня есть все для этого – я немного пою, танцую, у меня есть душа, а иметь душу для актера очень важно!

— Ты уже что-то режиссировала? Если нет, то что бы хотела?

— Да, я уже поставила спектакль, если быть точнее, моноспектакль по пьесе А. С. Грибоедова «Горе от ума». Эта постановка стала моей выпускной работой. На подготовку – создание декораций, костюмов и прочего – ушел почти год. А назвала я свой спектакль «Черный человек среди белого хаоса, или я такое дерево». Вот так замудрила! (смеется).

   На тот момент мне очень нравился жанр моноспектаклей, и хотелось показать одинокого человека, который идет против старой, уже отжившей себя системы. А в планах у меня одна большая идея. Когда-то я прочла рассказ Амели Нотомб «Косметика врага», которым очень загорелась и что-то подобное обязательно срежиссирую. В этом рассказе двое мужчин встречаются в аэропорту, один начинает диалог, тогда как второй не хочет. И, знаете, там завязка одна, развитие другое, а развязка совсем иная, но при этом всё взаимосвязано. А я люблю загадки! Всем советую прочитать, рассказ небольшой, но очень интересный.

— Ты сказала, что актеру важно иметь душу, и что же такое «душа» для актера?

— Душа – это умение очень близко подпустить и пропустить через себя и свое сердце то или иное обстоятельство. Многие актеры в большей степени механически отрабатывают действия, не затрачивая внутренние резервы. Это не всегда плохо, потому что существует множество школ.

   Я придерживаюсь учения психологического театра Станиславского – работа от «внутреннего» к «внешнему». Прилагать душу – это прилагать любовь. Каждую свою роль нужно полюбить, раствориться в ней. Актер не просто притворяется, он превращается в своего героя. Иногда, если сильно «войти», можно очень долго «выходить» из роли. Например, я играла девочку легкого поведения Еву по пьесе Николая Коляды «Игра в фанты». Это было еще в институте. События в пьесе происходят в 80-е, но режиссер переделал его на современный лад. Было очень сложно играть, потому что за ее легким поведением стояла сложная судьба, которую она выкладывает в очень эмоциональном монологе.

   Порой на репетициях я не могла говорить, как только доходила до монолога, то впадала в ступор. Еще когда учишься, не понимаешь, что это значит — пропустить через себя?! На сцене вроде ты, а вроде и нет. Первое время было сложно подпустить к себе персонажа. Но мой мастер Черныш Николай Константинович, народный артист РФ и просто великолепный актер, помог прочувствовать и справиться с этим. Когда ты начинаешь чувствовать своего персонажа, то и понимать его не надо. На самом деле приходится подменять понятия, когда играешь определенного героя. Допустим, ты говоришь на сцене об одном, а думаешь совсем о другом, потому что не всегда та или иная ситуация тебя трогает, но ты подкладываешь свою ситуацию, и действительно появляются слезы. Чтобы получился конечный результат, нужно начать со «скелета» и наращивать на свою роль «мясо», чтобы получился сам образ.

   Совершенству нет предела, ты не можешь сказать, что какая-то определенная роль – это всё, на что я способен! Когда кто-то считает, что достиг совершенства и всё, он звезда, это значит, что человек умер как актер. А актер совершенствуется всегда! Он в постоянном поиске, все 24 часа в сутки.

— Расскажи о процессе подготовки к роли? Ты уже упомянула, что собираешь образы героев среди обычных людей, а как идет работа над их характером?

— Пока актер не сыграл того или иного персонажа, он просто написанный герой на бумаге. А наша работа его оживляет и делает личностью. Когда мне дают роль, я всегда думаю о ней! Иду домой, мою посуду, убираюсь, пью чай и всё это время анализирую. Ложусь спать, а сна нет, потому что меня беспокоит моя роль. Как же сделать вот это, а если вот так, а вот так. И я начинаю передумывать тысячу вариантов, и остаётся, допустим, только два, которые я использую, а передумать успеваю кучу всего (смеется). Но это полезно для актера, так развивается фантазия, а она у актера должна быть безграничная. Стараться найти что-то экстраординарное, пойти от противного – вот что важно!

   Любую свою роль я рассматриваю со всех возможных сторон. Если герой добрый, то почему? А может, он не такой и добрый, с какой-то подковыркой?! Или мой персонаж злой? Если да, то может, эта злость следствие душевной травмы? Начинаю искать ответы в других героях, как они говорят с тобой, что они говорят о тебе. На что у моего персонажа идет реакция? Иногда я учу тексты других персонажей, чтобы знать, на что мне и как реагировать. Иначе можно что-то упустить. Если не стараться себе усложнить работу, то двигаться вперед и расти в профессии не получится. Как только начинаешь упрощать, то идет процесс деградации. И так в любом деле.

О Дагестане

— Ты жила и училась в Белгороде, а как попала в Дагестан и в Русский театр?

— В 2016 году, марте месяце (улыбается). К тому времени у меня было уже готовое портфолио, оно лежало на полочке и ждало, когда же я начну отправлять его по театрам. С марта я начала отправлять чуть ли не в каждый, хотя у меня были приоритетные театры, в которые я очень хотела попасть. Но судьба настолько интересная штука! И совершенно случайно занесла меня в Дагестан.

   В Белгородском государственном академическом драматическом театре им. Щепкина три года я работала как актер вспомогательного состава. Это была замечательная практика. Я прочувствовала магию театра и заворожилась им еще больше. Ездила с труппой на гастроли и порхала, как птичка. В Русский театр я отослала портфолио, которое посмотрели художественный руководитель Скандарбек Тулпаров, режиссёр Марина Карпачева и худсовет. С их одобрения меня приняли в труппу. Еще я очень благодарна заведующей труппой Русского театра Юлии Сергеевне Майоровой.

   С тех пор, как я переехала, она поддерживает меня. А приехала я в Дагестан без тени боязни. Хотя мне говорили, навязывали ту мысль, что это опасное место, очень нестабильный регион. Но моя бабушка сказала мне: «Ты любишь эту профессию, тебе нужна практика, так что езжай!» Во всех начинаниях именно бабушка поддерживает меня. Вот и в этот раз посоветовала не слушать никого, ехать и не думать о плохом!

— Не могу не спросить, какие у тебя впечатления от Дагестана?

— Если говорить в общем, то здесь интересно. Другая жизнь, другой менталитет, культура, другие люди. Да, чем-то жители Дагестана похожи, допустим, с жителями средней полосы России, но это совершенно разное. Я как будто в другой стране, это определенно другой мир. В хорошем смысле. Местная труппа встретила меня очень хорошо. С соседкой по квартире мы довольно быстро сдружились, она постоянно приглашает на чай с вкусностями. (улыбается) Очень хочу попутешествовать по всему Дагестану, я была только в Дербенте и видела дорогу до него, и не отлипала от окна! Такая красота вокруг! И то мне сказали, что эта скучная дорога, ничего особенного, и я была в шоке: «Как это ничего особенного?» (смеется)

— Расскажи немного о самом Русском театре? Какой он за кулисами?

— Здесь мне дали жилье, подъемные, было очень приятно. Другие театры такого не предоставляют, а Русский театр поддерживает начинающих артистов. Вообще, переезжать всегда рискованно, в том числе с материальной точки зрения. Но я очень-очень сильно хотела в театр. Перед моим желанием ничто не могло встать, я бы преодолела все преграды.

   Наверное, в целом Русский театр, как и любой другой, является местом для волшебства, где происходит иногда невозможное, что-то иллюзорное. Для меня театр – это альма-матер, мой дом. Для каждого актера это не только работа, то есть это вообще не работа (смеется). Я не работаю в театре, я служу ему. Это служба народу. Актеры, как и военные, только мы защищаем человеческие души. В принципе, что такое театр? Это человековедение. Мы изучаем людей, поднимаем на подмостки свое сердце, и оно продолжает там биться. Многие пытались объяснить, что такое театр, но это, как и понятие «искусство», очень метафоричное, абстрактное. Для каждого театр свой. Для меня это мой мир, не могу представить себя вне его.

О театре

— Что если бы театр исчез? Как изменилась бы твоя жизнь?

— Сложно представить. Что-то бы да поменялось, теория хаоса имеет место быть. Но я думаю, что люди и так озлобились, стали прагматичными, а театр возвращает их к внутреннему диалогу с собой. Человек, который приходит в театр, смотрит на пороки, здесь показывают их под увеличительным стеклом. Каждый из нас пытается затолкать свою темную сторону поглубже, чтобы она не коснулась нас, не бередила душу, а театр все выворачивает наизнанку. Заставляет подумать, увидеть себя со стороны. Когда человек находится в определенной ситуации, ему застилает глаза пелена, и он ничего не видит, не слышит и идет напролом. Чаще всего так и случается. А посмотрев на себя со стороны, мы начинаем анализировать, и что-то в жизни становится яснее.

   Конечно, если театра не станет, я найду себе занятие, например поеду путешествовать или еще чем-то займусь. Но театр не забудется, это не работа в офисе, откуда ты бежишь сломя голову. Я считаю, в любом случае театр никогда не умирал и не умрет, но если это вдруг случится, то будет огромное горе.

— Как ты считаешь, можно ли научиться быть актером или способность к этому должна быть заложена в человеке изначально?

— Всё-таки есть, как говорится, божья искра, когда в человеке что-то заложено и этот талант надо только развить. Есть и артисты-трудяги, которые очень стараются. Мой мастер рассказывал, что не имел никаких предрасположенностей к театру, а просто очень много работал над собой. И работать над собой нужно всем. В каждом человеке есть то, что скрыто, и не развивая это в себе, человек чувствует, что он неудачник. А на самом деле это не так, просто он находится не в том месте, чтобы себя раскрыть. Каждый из нас рождается с определенными талантами, кто-то умеет направить себя в нужное русло, а кто-то нет. Но найти себя никогда не поздно.

— Говорят, что некоторые роли могут очень влиять на характер и даже жизнь актера? Это правда?

— Есть такие роли, которые оставляют след. Это происходит на какой-то период, не навсегда. Так случилось с моей героиней Евой из «Игры фантов», она дала мне больше актерской уверенности, больше запала. Вообще, два первых актерских года я была таким лузером, не особо получалось. Главное, работать над собой.

— Наверняка бывают моменты, когда нет вдохновения, откуда его черпать?

— Когда уходит вдохновение, я начинаю думать, может, это и не моё вовсе (смеется). Если я смотрю на роль и не вижу ничего, хоть и продолжаю что-то сочинять, тогда понимаю, что мне нужно отвлечься. Я включаю фильм, сериал, читаю книгу, иду гулять, общаюсь с людьми. Просто ищу новые эмоции! Для меня это как пилюля. И потом новым взглядом начинаю смотреть на роль. А бывает, что и по два дня вообще к роли не прикасаюсь. Наверняка у каждого актера такое случается – судорожно ищешь карандаш, который был у тебя перед носом или вовсе в руке. Поэтому отвернуться и посмотреть в другую сторону от профессии просто необходимо, чтобы потом все увидеть еще четче и яснее.

— Были ли в твоей семье актёры, люди, связанный с театром или с другим искусством?

— Когда мне было 5 лет, мы семьей переехали из Казахстана в Белгород. Первое время я жила в большой семье родного брата бабушки. Моя тетя редактор, дядя музыкант играет на гобое и работает в филармонии, еще один дядя художник. Думаю, эта творческая атмосфера повлияла и на меня тоже. А мама моя училась кружевоплетению, я считаю, что это тоже творческая профессия. Но актеров нет, не было.

Лучшая роль

— Ты еще совсем молодая актриса, но наверняка есть роль, которую считаешь лучшей на данный момент?

— Здесь, в Русском театре, мне очень запомнилась роль Лейлы из Бестужева-Марлинского. Роль маленькая, но сильная. Там такой монолог! Вообще, она вызвала у меня противоречивые чувства, вроде я и справилась с ней, а вроде и нет. Сыграв роль в первый раз, я была настолько опустошена, что три дня не испытывала никаких эмоций. Абсолютная апатия. Будто я весь годовой запас эмоций выплеснула в этой роли. Но думаю, что я не до конца справилась, либо в силу своей молодости, либо просто не додумала, как лучше передать персонажа зрителю. А может, просто не нашла Лейлу в своем сердце.

   Я считаю, что эта роль одновременно и лучшая, и худшая. Я буду расти в ней и развиваться. Еще мне понравилась моя героиня Ангелина в пьесе Аллы Коровкиной «Выбирай». В этой роли я почти не говорю, этим она интересная и сложная одновременно. За словами можно как-то скрыться, вытащить эмоцию. Слова несут в себе воспоминания, образы. А когда нет слов — совсем другое дело. Важно не переиграть, не перекривляться. Вообще, каждую свою роль я стараюсь выкорчевать на сердце, оставить роспись.

— А какую роль хотела бы сыграть?

— Я покажусь странной, но я обожаю мужские роли. Не знаю почему, но я прямо чувствую их. Как мне нравится Гамлет, как мне нравится Лопахин из «Вишневого сада»! Вот там бы я разыгралась (смеется). Может быть, есть во мне мужские качества, но и женские роли, конечно, я люблю. С удовольствием сыграла бы Зиночку в «Бешеных деньгах», там такая роль! Ещё нравится Агафья Тихоновна по произведению Гоголя «Женитьба», вроде небольшая роль, но эта женщина такая народная! Агафья очень интересный персонаж, можно с ней поиграть. Мечтаю сыграть Катрин по пьесе Роберта Тома «Восемь любящих женщин», она просто неземная! А вообще, мне любую роль дай, и я захочу ее сыграть!

— Хочешь ли ты сниматься в кино?

— Это не первоосновная задача, но почему бы нет. Хотелось бы сняться в каком-нибудь психологическом триллере или в детективе. Я же говорила, что люблю загадки! А вот драмы мне не интересны. Разгадывание загадок – это моё. Так же и с ролью, в каждой я ищу какие-то тайны и начинаю их разгадывать.

— Кто выступает в качестве критика твоего творчества, и прислушиваешься ли ты к этому?

— Это режиссер и никто более. Родственники могут сказать со стороны зрителя свое мнение, и это тоже важно – понял тебя зритель или нет. Я стараюсь, конечно, прислушиваться. Но самое важное для актера — что скажет режиссер. Критика очень важна, без нее ты погрязнешь в самолюбовании.

Сложности профессии

— А какие сложности существуют в профессии?

— На самом деле их полно! Но для меня они вовсе не сложности (улыбается). Самое важное — понять режиссера. Тяжело, когда ты не можешь ухватиться за его видение. Случается, что вы не можете найти общую линию, общий с ним язык. Часто актеры меняют театры не потому, что им там что-то не нравится, а потому что ищут своего режиссера. Мой мастер, который преподавал в институте, поменял несколько театров, пока не нашел свой театр и своего режиссера в Белгороде. Сейчас мало режиссеров-педагогов. Тебе говорят: «Иди прямо, голову поверни туда, скажи это, а потом иди сюда». Больше марионеточная игра.

   Бездумные актеры – это зараза нашего времени. Я, конечно, только начинающая актриса, но стараюсь не быть бездумной (улыбается). Еще сложно, когда труппа не принимает актера, такое тоже случается. Театр – это семья, и если она тебя не принимает, просто нужно уйти. И искать свое, пока не почувствуешь, что это твой дом, тогда и сложности не ощущаются. Сложно, когда нет зрителей. Когда есть зритель – это обмен энергией, информацией, эмоциями. Люди, которые приходят, приносят свою историю и смотрят нашу, которую мы хотим показать им.

— Какой совет ты бы могла дать тем, кто хочет выбрать для себя актерскую профессию?

— Спросите себя, действительно ли вам это нужно, потому что это большая кабала, конечно, в хорошем смысле этого слова. Разок окунувшись, сложно отказаться от театра. Нужно понимать, что это сложная профессия. Труд актеров сравнивают с работой шахтеров, только там физический труд, а здесь душевный. Нужно иметь большое сердце, чтобы пользоваться его резервами, а иначе я не советую. Если не хотите на подмостки положить свое сердце, то не стоит становиться актером. Либо так, либо никак! Как сказал один хороший человек: «Лучше быть хорошим зрителем, чем плохим актером». Нужно приготовиться к тому, что 24 часа в сутки ты будешь работать. И греться в лучах славы ты никогда не будешь, это уже другая профессия.

— Большое спасибо, Софья, за интервью, было очень интересно с тобой беседовать.

— Спасибо и тебе, всегда рада поговорить о театре!